Говорят, дети — цветы жизни. Их нужно любить и оберегать. К сожалению, не все придерживаются данного мнения. У древних народов есть легенды о младенцах, брошенных или убитых родителями, которые превращались в страшных существ.
Игоша- существо из славянской мифологии. Безрукий и безногий урод, мертворожденный младенец, умерший без крещения.
По поверьям, мертворожденные, как и скончавшиеся без крещения младенцы, продолжают невидимо жить (и даже расти) там, где они похоронены, или в своем доме (достаточно часто мертворожденных закапывали в подполье или близ избы). Такие умершие могут становиться духами дома.
Обычно они незримы и ночью бродят по избе. Как и все скончавшиеся скоропостижно или без крещения, игоша – не находящий успокоения умерший; он и «беспокойный дух дома»: проказит, вредит, если его не признают за домового.
Сведения об игоше немногочисленны. Безрукость и безногость игоши в поверьях, возможно, свидетельствуют о его «неполноте», отличии от людей (он существо едва оформившееся, едва явившееся на свет) или же отражает «змеиную природу» этого персонажа.
Данный сюжет лег в основу сказки В.Ф. Одоевского «Игоша», вошедшей в изданный в 1833 году сборник «Пёстрые сказки с красным словцом, собранные Иринеем Модестовичем Гамозейкою, магистром философии и членом разных ученых обществ.

Утбурд — это злой дух убитого младенца. Возникновение поверий об утбурдах связано с распространенной практикой умерщвления младенцев, родившихся с физическими недостатками, а также внебрачных детей. Согласно статистике, в Швеции 17-го и XVIII века умерщвление младенцев было самым распространенным типом убийства.
Озлобленные утбурды запрыгивали прохожим на спину и требовали, чтобы те отнесли их на кладбище. Но по дороге туда утбурд становился все тяжелее и мог раздавить прохожего или же убить его, когда тот уже не мог двигаться.

Зачастую жертвы утбурда получали предупреждение в виде белой совы, однако, спастись от мести было практически невозможно — утбурды были чрезвычайно быстрыми и сильными.
Есть история записаная на Фарерских островах и опубликованая в сборнике Якоба Якобсена в конце 19-го века, рассказывающая о служанке, которая родила вне брака и тайком умертвила дитя. В том приходе жил бедный батрак по имени Писли. Она взяла его чулок, засунула туда ребенка и закопала. Через некоторое время она собралась замуж, вот и устроили пир на весь мир. А когда начался танец невесты, то в дом закатился мертвый ребенок прямо в чулке, запрыгнул в середину хоровода и запел: «Моя мать надела золото, а я танцую в шерстяном чулке, а я танцую в чулке Писли!» Потом он подкатился прямо к ногам своей матери, но она упала в обморок, и ее унесли прочь. Вот так свадьба и закончилась».

У эскимосов с древних времен бытовала вера в ангъяка — весьма кровожадного духа, способного погубить целое селение. Нехватка пропитания заставляла некоторые семьи избавляться от лишних ртов — младенцам забивали горло снегом и оставляли умирать вдали от человеческих жилищ. Однако если ребенку уже было дано имя, то через некоторое время он мог возродиться в облике ангъяка.
Путник, пересекающий ледяную пустыню, должен опасаться, услышав в тишине полярной ночи детский плач. Если не свернуть с пути, то через несколько минут человек услышит хлопанье крыльев — над его головой пролетит белая сова, а на дороге появится маленький человечек, покрытый, словно животное, бурой шерстью. У него острые когти и клыки, более страшные, чем звериные, которые он тут же пустит в ход. Ребенок-призрак, не знавший материнских объятий, сжимает свою жертву так крепко, что та лишается сознания, а вскоре — и жизни.

Говорят, что в течение года после смерти ангъяк приходит по ночам к своей матери и питается ее молоком, высасывая заодно из нее жизнь. Женщина думает, что просто видит во сне младенца, здорового и розовощекого. И лишь когда болезни начинают подтачивать ее силы, в голову несчастной закрадывается мысль о том, что, возможно, по ночам ее посещает призрак.
В своей лодке из собачьего черепа, гребя веслом из собачьей кости, плавает ангъяк по морю, устраивая порой ужасные шторма и бури. Тогда гибнут те, кто когда-то надоумил мать отнести свое дитя умирать в снегу…