Ифигения, греч. — дочь Агамемнона и Клитеместры.
Стала трагической героиней подлинно классического масштаба — но не по собственной воле, а «по злополучному жребию судьбы». Когда объединенные ахейские войска, возглавляемые Агамемноном, застряли со всем своим флотом в беотийской гавани Авлиде из-за отсутствия попутного ветра, прорицатель Калхант объявил: безветрие наслала богиня Артемида за то, что Агамемнон убил ее священную лань. Чтобы умилостивить разгневанную богиню, Агамемнон должен принести ей в жертву свою дочь Ифигению. Сначала Агамемнон и слышать об этом не хотел, но чувство долга и ответственности перед войском, которое он возглавил, заставило его подчиниться. Посланный им гонец сообщил Ифигении, что она должна немедленно прибыть в Авлиду, так как на ней хочет жениться сам Ахилл. Счастливая и гордая, что на нее пал выбор прославленного героя, Ифигения прибыла из Микен в сопровождении матери и брата Ореста. Но в Авлиде она узнала, что вместо свадьбы ее ждет смерть на жертвенном алтаре.
Естественно, Ифигения не хотела умирать. Она была молода и красива, к тому же в ней проснулась любовь к Ахиллу, который выступил против принесения ее в жертву. Клитеместра, как и подобает матери, тоже защищала ее изо всех сил. Агамемнон охотно взял бы назад свое решение, но в данном случае он не мог воспользоваться своим авторитетом главнокомандующего. В сражении его слово было законом, но, пока не начались военные действия, он вынужден был подчиниться воле войска, а войско требовало жертвы. Наконец, спор в ахейском лагере и в душе Агамемнона, главнокомандующего и отца, разрешила сама Ифигения. Ради успеха общего дела она согласилась добровольно отдать свою жизнь.
Когда Ифигения приблизилась к жертвеннику, воцарилась гробовая тишина: героизм девушки тронул сердца воинов. Жрец Калхант призвал Артемиду принять жертву и даровать ахейцам счастливое плавание и победу над Троей. Он занес над Ифигенией нож — и тут случилось чудо. Едва острие ножа коснулось тела девушки, как Ифигения исчезла, а нож Калханта пронзил вместо нее лань, положенную на жертвенник Артемидой. Богиня похитила Ифигению, унесла в далекую Тавриду (нынешний Крым) и сделала жрицей своего храма. Там Ифигения должна была перед священной статуей Артемиды принести в жертву любого чужеземца, которого привел бы к ней царь тавров Фоант, большой почитатель Артемиды. Семнадцать долгих лет служила Ифигения тавридской Артемиде, все время боясь, что ей придется вонзить нож в такую же несчастную жертву, какой была она сама в Авлиде.
Все эти годы Ифигения ничего не знала о своей родине, о родных и близких. Она не знала, что Троя пала после десятилетней осады, что ее отец вернулся в Микены победителем, но пал жертвой заговора, в котором участвовала его жена Клитеместра, что ее брат Орест наказал убийц, а затем по совету Аполлона отправился в Тавриду, чтобы очиститься от пролитой крови матери.
Орест, сопровождаемый своим двоюродным братом Пиладом, добрался до Тавриды и проник в храм Артемиды, но был схвачен воинами Фоанта, так же как и Пилад. Ифигения, которая должна была принести их в жертву Артемиде, стала искать пути, как бы ей уклониться от выполнения своей мрачной обязанности. Для начала она сообщила Фоанту, что богиня требует принести в жертву лишь одного чужеземца. Пилад проявил себя как подлинный друг, добровольно предложив свою жизнь, если Ифигения даст свободу Оресту. Но его жертва не понадобилась. Узнав, что пленные — ее земляки, Ифигения стала выспрашивать их о Микенах и вскоре узнала, что Орест — ее родной брат, а Пилад — двоюродный. Тогда Ифигения решила спасти их, а заодно и самой спастись, бежав с Тавриды.
Иллюстрация «Ифигения в Тавриде», рисунок А. Кауфманна
Свое решение Ифигения искусно претворила в дело. Она убедила царя Фоанта, что перед жертвоприношением статую Артемиды и обоих чужеземцев необходимо очистить в морской воде. Царь согласился, но в качестве почетного караула выделил отряд воинов. Придя к скале, под которой бросил якорь корабль Ореста, Ифигения велела воинам удалиться, так как никому не дозволено видеть таинство очищения. Как только воины удалились, Ифигения развязала братьев и поднялась на корабль, унося с собой статую Артемиды. Гребцы налегли на весла, но вскоре внезапная буря вернула корабль к берегу. И все же беглецам удалось избегнуть мести царя тавров благодаря вмешательству Афины, велевшей Фоанту отпустить их.
Возвращение из Тавриды не принесло Ифигении свободы — она по-прежнему оставалась служительницей Артемиды. Правда, богиня позволила ей сменить далекую чужбину на родные края и отказалась от человеческих жертв. Ифигения стала жрицей в новом храме Артемиды на берегу Аттики, в Бравроне. Там она жила, так и не познав семейного тепла, пока смерть не прервала ее безрадостную жизнь.
Ифигения относится к наиболее значительным образам греческих мифов и до сих пор не сходит со сцены: она главная героиня трагедий Еврипида «Ифигения в Тавриде» и «Ифигения в Авлиде» (примерно 415 — 414 и 408 — 406 до н. э.), «Ифигения в Авлиде» Расина (1674), «Ифигения в Тавриде» Гёте (1787) и — сравнительно недавно — «Ифигении Таврийской» Селахатина Бату (1942). В не меньшей мере судьба Ифигении привлекала и композиторов: после Кайзера (1699), Кампры (1704), Скарлатти (1713), Винчи (1725), Порпоры (1735), Грауна (1748), Иоммелли (1751), Траэтты (1763) и других миф о Ифигении использовал Глюк в «Ифигении в Авлиде» (1774) и «Ифигении в Тавриде» (1779). Пока последним в этом ряду является Р. Штраус (либретто Г. фон Гофмансталя).
На иллюстрации: картина В.Серова «Ифигения в Тавриде», 1893 год.
Ифигения изображена на многочисленных античных вазах, на Помпейских фресках, на ряде рельефов. Из произведений современных художников прежде всего заслуживают внимания «Жертвоприношение Ифигении» Тьеполо (ок. 1717), «Ифигения» Фейербаха (1862), «Жертвоприношение Ифигении» Романелли (ок. 1660 г.) и одноименная картина Корнелиуса (сер. 19 в.) в Моравской галерее в Брно.
В аттическом Вравроне (былом Бравроне) сохранились остатки обширного святилища Артемиды, одного из древнейших в Греции. Согласно традиции, в пещере поблизости от храма находилась «гробница Ифигении».
P.S. Хочется добавить, что нетрудно заметить — для древних греков человеческие жертвы не были чем-то необычным. Также обратите внимание на схожесть легенды об Ифигении с библейским мифом об Аврааме и его сыне (а также исламским Ибрагимом).