Юношу отнесли в деревню, где проворно оказали необходимую помощь. Вскоре он пришел в себя, но еще долго болел из-за того, что сильно простудился в ту ужасную ночь. Старого дровосека похоронили, и Минокичи очень горевал о его кончине. Но о женщине в белом им не было сказано ни слова.

Когда Минокичи поправился, он снова вернулся к своему занятию. Теперь уже один он ходил каждое утро в лес и затемно возвращался домой с вязанками дров. А на следующее утро его мать относила их на рынок и там продавала.

Прошел год. Наступила еще одна зима. Однажды вечером по пути домой Минокичи нагнал девушку, идущую по той же дороге. Юноша приветствовал ее, и она ответила голосом, радующим ухо, как пение весенней птицы. Девушка была высокая, стройная и очень хорошенькая. Минокичи пошел рядом с ней, и они разговорились. Он узнал, что ее зовут О-Юки, что недавно она потеряла обоих родителей и теперь идет в Эдо. Там живут ее единственные родственники. Они очень бедны, у себя оставить жить не смогут, но обещали помочь найти место служанки в каком-нибудь богатом доме. Слушая ее, молодой человек почувствовал, что очарован этой странной девушкой» а чем больше он на нее смотрел, тем красивей она ему казалась. Поборов неловкость, он спросил, не обручена ли она с кем-нибудь. О-Юки засмеялась в ответ и сказала, что нет, она полностью свободна. Затем в свою очередь поинтересовалась, не женат ли Минокичи и не собирается ли жениться. Он отвечал, что тоже нет и этот вопрос даже не обсуждался с матерью, потому что он еще очень молод. Так они шли и молчали довольно долго, но, как гласит поговорка: «Когда есть желание, но нет слов, глаза могут сказать так же много, как и губы». Подойдя к деревне, Минокичи, чувствуя, что не хочет расставаться с девушкой, пригласил ее отдохнуть немного в их доме. После недолгого застенчивого колебания О-Юки согласилась и пошла с ним. Мать юноши приветливо ее приняла и приготовила для всех теплую еду. Девушка вела себя так скромно и говорила со старой женщиной так ласково и обходительно, что мать Минокичи вскоре почувствовала к ней любовь и привязанность. Она даже уговорила О-Юки отложить путешествие в Эдо и погостить у них несколько дней. В результате всего этого, как вы сами, наверное, догадались, девушка так никогда и не попала в Эдо. Она осталась в доме Минокичи в качестве его жены.

О-Юки оказалась хорошей молодой хозяйкой и почтительной невесткой. И когда через пять лет к матери Минокичи пришла смерть, ее последними словами были слова благодарности к жене сына. Шли годы, и семья дровосека стала большой: О-Юки родила Минокичи десять детей — пять мальчиков и пять девочек. Как и у их матери, у них была очень светлая кожа, а своей красотой они вызывали зависть всех соседей. Надо сказать, что вообще жители деревни считали О-Юки человеком странным и удивительным, по своей природе отличным от всех остальных. Большинство крестьянских женщин старели очень рано, но она, даже несмотря на то, что стала матерью десятерых, выглядела такой же молодой и свежей, как в тот день, когда она впервые вошла в эту деревню. И все соглашались, что Минокичи сказочно повезло в жизни.

Однажды вечером, после того как дети были отправлены спать, О-Юки села за свое шитье. Муж долго смотрел на нее при свете бумажной лампы и наконец произнес:

— Глядя на тебя, вот так склонившуюся над работой, с лицом, едва различимым в этих слабых бликах, я вспоминаю один странный случай, который произошел со мной, когда мне было восемнадцать лет. Тогда я увидел существо, столь же прекрасное, как ты сейчас. В самом деле оно было очень похоже на тебя.

Не поднимая глаз от шитья, О-Юки попросила:

— Расскажи мне об этом. Что ты видел?

И Минокичи рассказал ей о той давней ужасной ночи в шалаше перевозчика: о Белой Женщине, которая наклонялась над ним, улыбаясь и шепча, о тихой смерти бедного старого Мосаку… Помолчав немного, он продолжал:

— Во сне или наяву, но лишь единственный раз в жизни я видел женщину такую же красивую, как ты, моя жена. Конечно, тогда это было не человеческое создание, и я ее очень боялся. Очень! Ведь она была вся такая белая! До сих пор я не знаю, приснилось ли мне все это или действительно то была Снежная Женщина.

Раздался пронзительный женский крик. О-Юки отшвырнула шитье, вскочила и наклонилась над сидящим Минокичи:

— То была я! Я! Я! — кричала она, — Это была О-Юки! И я предупреждала, что ты умрешь, если когда-нибудь скажешь хоть одно слово об этом!.. Но ради детей, спящих там, я не убью тебя. Так что теперь смотри за ними, очень хорошо смотри и заботься о них. И если у них появится причина быть тобой недовольными, я уничтожу тебя, как и было обещано!

Ее голос становился все выше и тоньше, превращаясь в стон и завывание зимнего ветра, а сама Юки Онна начала исчезать, становясь блестящим белым туманом. Он витками поднялся к деревянным брусьям, что поддерживали крышу, и вылетел через отверстие для дыма.

Больше ее никто не видел.