Исида оплакивала обезображенные останки Осириса:
— Прекрасный юноша, вернись в свой дом! Вернись к сестре своей, к жене своей! — причитала богиня. — Я зову тебя и плачу так, что мой плач слышен на небесах, но ты не слышишь голоса моего. Но я сестра твоя, которую ты возлюбил на земле. Ведь любил ты одну меня, брат мой, о брат мой!..
Боги услышали плач Исиды. Мудрейший Тот, став птицей ибисом, прилетел сам. А бог солнца Ра послал к ней покровителя мертвых Анубиса, у которого была голова черного шакала. Здесь же был и юный Гор, в сердце которого все жарче разгоралась жажда мести за отца. Анубис с их помощью вновь сложил тело Осириса, набальзамировал, спеленал полотняными повязками и совершил над ним обряды, которые с тех пор отправляли над умершими египтяне. А Исида, превратившись в птицу, взмахнула крыльями, взметнула плодородный ил, ставший пылью, и это вдохнуло в Осириса вторую жизнь.
Но самый добрый и любимый людьми царь и бог не захотел оставаться на земле. Он стал править в царстве мертвых. Отныне его величали Господином подземного мира, Хозяином вечности и Владыкой умерших, а черный шакал Анубис стал его первым помощником, который взвешивает сердца на весах справедливости, после чего умершие получали вечную жизнь в награду за добродетель или кару за грехи свои.

гиптяне видели в воскрешении Осириса залог вечной жизни. Мумифицировали умершего, думая, что и он, как Осирис, возродится в другом мире. И даже называли усопшего «Осирис».
Крестьяне верили в то, что, засевая зерна В борозду и засыпая их землей, они погребают Осириса. Зелень всходов превращалась в наполненные зерном нового урожая колосья пшеницы, ячменя — это, верили они, второе рождение Осириса. Радость урожая омрачалась мыслью о том, что ради него приходится срезать серпом колосья, а значит, терзать зеленое тело любимого бога. Поэтому египетские жрецы, следуя древнему обычаю, били себя в грудь и громко причитали над первым срезанным снопом, обращаясь с мольбой к Исиде не гневаться за то, что люди вынуждены серпами ранить ее любимого брата и супруга.
Вот так сопровождали сев и жатву радость и печаль. Так продолжалось в течение тысяч лет, пока был жив миф об Осирисе.