Одиссей, греч., лат. Улисс, Улике — сын героя Лаэрта и его супруги Антиклеи, царь Итаки.

Наряду с Гераклом и Тесеем (и, может, Икаром) Одиссей — один из самых известных героев греческих мифов и легенд. Его отва­га, настойчивость, ум, хитрость вошли в по­говорку; ’’одиссея” все еще остается самым метким названием долгого, трудного и опасного пути. Своей популярностью Одиссей прежде всего обязан Гомеру, сделавшему его главным героем своей ’’Одиссеи”. А за­тем Одиссей ожил рыцарем без страха, хотя и не всегда без упрека, в бесчисленных произве­дениях греческих, римских и европейских художников — и продолжает жить в них до сих пор. Если у греков человеческие слабо­сти и промашки Одиссея не давали ему превра­титься в бумажного героя, у римлян он превратился в чисто отрицательную фигу­ру, в которой трудно узнать симпатичного героя ’’Одиссеи”. Римляне, считавшие себя потомками троянцев, явно мстили ему за то, что из всех троянских вождей Одиссей больше всех приложил руку к падению Трои.

Свое происхождение по отцу Одиссей выводил от самого Зевса, по матери — от Гермеса. Некоторые античные авторы называли от­цом Одиссея Сисифа, величайшего хитреца из людей, который будто бы овладел Анти- клеей во время свадебной ночи, опередив Лаэрта. Лаэрт хоть и был царского проис­хождения, но не царствовал ни на Итаке, ни где-либо еще. Одиссей получил остров Итаку в приданое за Пенелопой, дочерью акарнанского царя Икария (а также острова Кефаллению, Закинф и соседнее побере­жье). Так как Одиссей был не только хитроум­ный, но и мудрый, он правил справедливо, в согласии с народным собранием, и мирно уживался с соседними царями.

Более того, Одиссей предотвратил войну, угро­жавшую всей Элладе, и этим снискал себе не меньше славы, чем позднее, во время троянской войны. Это случилось, когда на­зревал конфликт между ахейскими царями, сыновья которых спорили за право взять в жены прекрасную Елену, неродную дочь спартанского царя Тиндарея. Чтобы не до­пустить катастрофы, Одиссей отправился в Спар­ту и посоветовал Тиндарею нечто неслы­ханное: предоставить дочери право вы­брать себе жениха по собственному вкусу, не обращая внимания на династические ин­тересы. В то же время Одиссей уговорил всех претендентов на руку Елены торжественно поклясться, что они безоговорочно призна­ют выбор Елены и будут защищать ее из­бранника в случае необходимости. Елена выбрала в мужья Менелая, брата Агамем­нона, женившегося на ее единоутробной се­стре Клитеместре, и проблема была реше­на. Но спокойствие было нарушено, как только Елену похитил сын троянского царя Приама, прекрасный и красноречивый Па­рис.

Похищение царской супруги в героичес­кие времена считалось бесспорным основа­нием для войны, тем более если вместе с супругой исчезла и царская казна. Так как война в любом случае является наихудшим вариантом решения спора, Одиссей попытался предотвратить ее и на этот раз. По совету Агамемнона, ставшего к тому времени мо­гущественным микенским царем,Одиссей и Менёлай отправились в Трою, чтобы попытаться решить дело по-хорошему. Однако Парис был готов вернуть Менелаю его сокровищ­ницу, но не жену, а Приам поддержал сына. Тогда Агамемнон призвал всех ахейских царей прийти на помощь Менелаю, чтобы помочь ему вернуть жену и честь.

Одиссей не откликнулся на призыв Агамем­нона. Он считал, что уже достаточно сделал для Менелая, и войне за супругу другого царя предпочитал мирную, уютную жизнь рядом с собственной молодой женой Пене­лопой. Агамемнон послал к Одиссею героя Паламеда, надеясь убедить его, что военный по­ход против Трои не только должен смыть оскорбление, нанесенное всем ахейцам, но и сулит богатую добычу и славу. Однако переубедить Одиссея было не так-то просто. Он вдруг стал изображать из себя идиота (в подобной ситуации это свидетельствовало о его мудрости), а именно: стал пахать поле и засевать его солью. Но с мудрым Паламедом этот номер не прошел: он взял заве­рнутого в пеленки Телемаха, сына Одиссея, и положил его на пути быков, запряженных в плуг. Естественно, Одиссей остановился и этим доказал, что с головой у него все в порядке, и это полностью подтвердилось в ходе всей войны, на которую Одиссей все-таки отправился.

Он стал лучшим советником главнокоман­дующего Агамемнона и не хуже, чем на поле боя, проявил себя во время разведы­вательных операций и дипломатических переговоров. Пресловутый ’’троянский конь” тоже был его идеей.

Первую большую услугу Одиссей оказал ахейс­кому войску еще до отплытия в Трою. Ар­мейский прорицатель Калхант объявил, что Трою удастся взять только в том слу­чае, если в походе будет участвовать герой Ахилл. Но матери Ахилла, морской богине Фетиде, было известно и другое пророчест­во: если ее сын уйдет на войну, он достиг­нет под Троей бессмертной славы, но ли­шится жизни. Так как для матери жизнь ее ребенка обычно дороже славы, Фетида укрыла Ахилла на острове Скирос, где ему пришлось, облачившись в женскую одежду, жить среди дочерей царя Ликомеда. Про­знав об этом, Агамемнон послал на Скирос Одиссея в сопровождении аргосского царя Ди­омеда. Так как хитрость лучше насилия, оба царя переоделись купцами и беспрепят­ственно проникли во дворец Ликомеда. Разложив перед царскими дочерьми золо­то, украшения и дорогие ткани, они как бы невзначай положили там же меч. Затем по условному знаку сообщники Одиссея разыграли сцену нападения на дворец, девушки в стра­хе разбежались, Ахилл же, верный своей натуре, схватился за меч и этим выдал себя. Остальное было, как говорится, делом тех­ники. Ахилл легко дал уговорить себя и вскоре примкнул к объединенной ахейс­кой армии вместе со своим другом Патроклом и войском своего отца.

Успех высадки на троянский берег тоже был бы немыслим без Одиссея Агамемнон был хорошим полководцем и имел в своем рас­поряжении огромное и могучее войско; но пророчество гласило, что тот, кто первым коснется троянской земли, первым же и по­гибнет. Естественно, никому из ахейцев не хотелось подавать пример остальным це­ной собственной жизни, каждый в глубине души надеялся, что это сделает кто-то дру­гой; а троянцы тем временем спешно вы­страивали оборонительные порядки. Оце­нив ситуацию, Одиссей решил действовать. Он бросил на берег свой щит и ловко прыгнул на него с корабля. Юный Протесилай, бо­льше всех мечтавший о воинских подвигах, увидел Одиссея на берегу и прыгнул вслед за ним. Но при этом он коснулся земли и тут же рухнул, пронзенный копьем. Одиссей сошел со щита на троянскую землю и увлек за собой все войско, которое в кровопролитной схватке загнало троянцев за городские сте­ны.

За десять долгих лет осады Трои Одиссей сове­ршил немало подвигов. Храбро сражаясь, он не раз рисковал жизнью ради друзей, которым грозила смерть. Но еще больше, чем на полях сражений, Одиссей отличился, вы­полняя особые задания, требовавшие не то­лько отваги, но и смекалки. Вместе с Ди­омедом он вызвался идти в опасную ноч­ную разведку к троянскому лагерю. Притом они взяли в плен троянского лазут­чика Долона, выдавшего им важные сведе­ния, а затем учинили побоище в стане фра­кийского царя Реса, союзника троянцев. Все с тем же Диомедом Одиссей совершил подвиг, который имел решающее значение для по­беды ахейцев. Взяв в плен троянского про­рицателя Гелена, Одиссей узнал, что Троя будет оставаться неприступной, пока в главном храме, расположенном в царском замке, в самом сердце Трои, находится палладий священная статуя Афины Паллады. Тог­да Одиссей изуродовал себе лицо бичом, чтобы троянцы не опознали его, а Диомед пере­оделся нищим, страдающим отвратитель­ной болезнью; в таком виде они проникли в замок Приама и похитили палладий. Одиссей не падал духом даже в самых отчаянных ситуациях: когда пал величайший ахейский герой Ахилл, Одиссей одним из первых преодо­лел ужас, охвативший всех ахейцев, и вме­сте с Аяксом Теламонидом спас его тело от рук троянцев.

Перед лицом врага Одиссей не раз доказывал свою силу и отвагу, но в этом отношении кое-кто из боевых друзей не уступал ему, а то и превосходил его. Зато никто не мог сравниться с ’’многоумным” Одиссеем при реше­нии сложных и щекотливых вопросов. Ког­да на десятом году войны спор между Ага­мемноном и Ахиллом грозил гибелью все­му ахейскому войску, именно Одиссей возглавил делегацию, предложившую Ахиллу прими­рение. Правда, миссия не увенчалась успе­хом, но иначе и быть не могло при упря­мстве Ахилла. Зато Одиссей помог умиротворить Хриса (жреца Аполлона), оскорбленного Агамемноном и навлекшего на ахейцев мо­ровую язву. Одиссей привел под стены Трои сына Ахилла, Неоптолема, которому было суж­дено взять замок Приама. Он же доставил в ахейский стан лучника Фктилоета, после того как тайком подслушал пророчество троянского ясновидца Гелена, что без по­мощи Филоктета взять Трою невозможно. И самое главное — это в его голову при­шла идея, осуществление которой привело к падению Трои.

После десятилетней безуспешной осады Трои Одиссей стал взвешивать возможность под­купить какой-нибудь из отрядов троянских союзников (ведь многие из них были обык­новенными наемниками), с тем чтобы он напал на защитников Трои с тыла и открыл ахейцам городские ворота. В конце концов Одиссей пришел к выводу, что было бы еще лучше, если бы в Трою тайно проник от­борный отряд ахейцев. С согласия военного совета Одиссей распорядился соорудить огром­ного деревянного коня, в котором укры­лись лучшие бойцы: сам Одиссей, Неоптолем, Менелай, Диомед, Аякс Малый, Филоктет, а также конструктор деревянного коня Эпей. Затем Агамемнон велел поджечь ахейский лагерь, погрузил все войско на корабли и отплыл на запад. Однако ахейс­кий флот не взял курс на родину, как пола­гали троянцы, — он спрятался за островом Тенедос, а с наступлением темноты вернул­ся к троянским берегам.

Все произошло именно так, как предви­дел Одиссей Как только троянцы увидели, что враги покинули свой лагерь, они с радо­стью побежали из города на берег, поверив, что Агамемнон снял осаду. За руинами ла­геря троянцы увидели удивительного ог­ромного коня, столпились вокруг него и стали советоваться, что с ним делать. Верх взяло мнение, что его нужно доста­вить в город как трофей и установить перед царским дворцом. Тут появился жрец Аполлона Лаокоон и стал убеждать согра­ждан разрушить коня. В этот момент вни­мание троянцев привлекли стоны какого-то связанного человека. Его развязали и от­вели к царю Приаму. Отвечая на вопросы царя, чужеземец рассказал, что его зовут Синон, что он сбежал из лагеря ахейцев, так как его избрали в жертву богам ради счастливого возвращения войска на роди­ну. Что же касается коня, то он был соору­жен по совету прорицателя Калханта, что­бы искупить грех осквернения священной статуи Афины (палладия), похищенной Одиссеем и Диомедом из храма. А сделан он таким большим для того, чтобы его невозможно было втащить в город, так как в этом случае он стал бы охранять Трою вместо похищенного палладия. Все троянцы пове­рили словам Синона, кроме жреца Апол­лона: схватив копье, Лаокоон вонзил его в деревянный бок коня. Но тут на помощь ахейцам пришла Афина, жаждавшая гибели Трои. По ее приказу из моря вынырнули два огромных змея и задушили Лаокоона вместе с двумя его сыновьями. Троянцы усмотрели в гибели Лаокоона месть богов за посягательство на священного коня и единодушно решили доставить его в го­род. Так как чудовищное сооружение не проходило в главные ворота, троянцы сде­лали пролом в городской стене и втащили его в град (кремль) Приама. Изобильно отпраздновав счастливое окончание войны, упоенные победой и вином, троянцы улег­лись спать, не подозревая, что это послед­няя их ночь в родном городе.

Когда над Троей воцарилась тишина, Синон открыл потайной затвор в брюхе дере­вянного коня и выпустил спрятанных в нем воинов. Затем он поднялся на. городскую стену и факелом обозначил пролом в ней. Увидев этот сигнал, Агамемнон велел войс­ку высадиться с кораблей и ворвался в го­род. Началась кровопролитная резня. Про­снувшиеся троянцы пытались защищаться, но этим лишь ускорили свою гибель. Поги­бли все троянские бойцы, погиб старый Приам со всеми своими сыновьями, зятья­ми и внуками. Лишь небольшой горстке мужчин и женщин, во главе с дарданским вождем Энеем, удалось спастись из горяще­го города. Все остальные женщины и дети, оставшиеся в живых, стали рабами ахейцев, наутро только дымящийся пепел над ру­инами напоминал, что еще вчера здесь сто­яла несокрушимая Троя.

После взятия города между ахейскими царями разгорелись споры, как это обычно бывает у союзников, выигравших войну Их корабли, тяжело нагруженные награб­ленным золотом, серебром, бронзой, желе­зом и множеством рабынь, разделились на не колько враждебно настроенных флотов. Мс ло кому из героев удалось благополучно привести свои отряды на родину. Многие бесславно погибли в морских бурях и на прибрежных скалах, другие, едва ступив на родную землю, пали жертвой коварных уэийц, третьим было суждено долгие годы с читаться по незнакомым морям и далеким странам. Но никому из ахейских героев не пришлось так долго скитаться и претерпеть с только страшных бедствий, как Одиссей.

Причиной всех этих злоключений был гнев бога моря Посейдона или, точнее, по­ступок Одиссея, вызвавший гнев могучего бога. В мифах ведь тоже бывает, как в жизни: например, гибель Паламеда, оклеветанного хитроумным Одиссеем в отместку а то, что Паламед некогда разоблачил его и заставил ид­ти на войну, не навлекла на Одиссея наказания богов. За пиратский набег на город Исмар вскоре после отплытия из Трои Одиссей заплатил лишь обычную в таких случаях дань — 70 его воинов были убиты, прежде чем итакийцам удалось спастись бегством. А вот за поступок, совершенный Одиссеем ради спасения собственной жизни и жизни своих спутни­ков, ему пришлось расплачиваться десятью годами злоключений.

Случилось это так: после бегства из-под Исмара буря занесла корабли Одиссея в страну лотофагов (’’поедателей лотоса ’). Гостеп­риимные жители угостили посланцев Одиссея ’’сладкомедвяным лотосом”, и, отведав его, те тут же утратили память о прошлом, и же­лание возвращаться на родину. Одиссей силой вернул их на корабль, запретил остальным прикасаться к коварной пище и поспешно отчалил. Когда ветер опять пригнал их к незнакомым берегам, Одиссей, наученный горь­ким опытом, сам отправился на рекогнос­цировку, взяв с собой двенадцать самых надежных и отважных товарищей. Одиссей был готов к любым неожиданностям, но дейст­вительность превзошла худшие его опасе­ния Это был остров циклопов, одноглазых великанов-людоедов, не признававших ни какие законы. Первый из циклопов, которго посетил ,Одиссей, Полифем, запер его и товари­щей в своей пещере и решил вволю полако­миться их мясом. Шестерых он убил и съел одного за другим, но затем Одиссей опоил его вином, а когда он уснул, выколол ему един­ственный глаз заостренным колом. Осле­пленный Полифем бесновался и вопил так, что земля содрогалась. Когда циклопы из соседних пещер сбежались к нему на по­мощь и спросили, кто его обидел, Полифем проревел в ответ: ’’Никто!” — именно этим именем представился ему прозорливый Одиссей. На следующее утро Одиссей с оставшимися в жи­вых спутниками выбрался из пещеры через узкий проход, по которому Полифем выпу­скал своих овец на пастбище. Правда, это было сложной задачей, так как Полифем ощупывал спину каждой овцы, чтобы ни один пленник не ускользнул от него. Одна­ко Одиссей привязал своих друзей под брюхо самым крупным баранам и сам выбрался таким же образом, держась снизу за шерсть вожака стада. Благополучно достигнув ко­рабля, Одиссей не отказал себе в удовольствии поиздеваться над Полифемом. Разъярен­ный киклоп отломил тяжелый утес от вер­шины ближайшей горы и швырнул его в море, откуда доносился голос Одиссея, но про­махнулся. Тогда он стал молить своего от­ца Посейдона отомстить за него Одиссею Бог моря внял его просьбе — и Одиссей впоследствии мог благодарить богов за то, что они не дали людям возможности заранее знать, какие бедствия готовит им судьба.

Вначале Посейдон оставил Одиссею надежду на счастливое возвращение домой, чтобы тем вернее ввергнуть его в бездну отчаяния. Он позволил Одиссею пристать к острову повелителя ветров Эола, который радушно принял Одиссея и на прощание вручил ему чрезвычайно ценный дар. Это был мех бычьей шкуры с заключенными в нем бурными ветрами кроме Зефира, который должен был при­гнать корабли Одиссея к берегам Итаки. Но ког­да они уже оказались в виду родного острова, двое спутников Одиссея тайком развязали мех, думая, что в нем хранится золото и се­ребро. В тот же миг заключенные в нем ветры вырвались на волю и на радостях устроили грандиозную бурю. Набушевав­шись досыта, ветры послушно вернулись на остров своего властелина, а вместе с вет­рами — и пригнанные ими корабли Одиссей тще­тно оправдывался. Одиссей — Эол заявил, что человек, умудрившийся обратить против себя дружеский дар, явно ненавистен бо­гам, и велел Одиссею немедленно покинуть ост­ров.

После недельного плавания злая судьба забродила мореплавателей на остров лестригонов — великанов, похожих на кикло­пов и таких же людоедов. Без всякого пре­дупреждения лестригоны стали бомбарди­ровать флот Одиссея градом огромных камней и разбили все корабли, за исключением од­ного, стоявшего далеко от берега. Только поэтому его экипаж, включая самого Одиссея, избежал печальной участи остальных ита- кийцев, которых лестригоны нанизали на колья, как рыб, и унесли в город на съе­денье.

Затем ветры пригнали корабль Одиссея к ост­рову Эя, на котором жила волшебница Кирка, дочь бога солнца Гелиоса. Людей, посланных Одиссеем на обследование незнакомого острова, Кирка с помощью колдовского напитка и волшебного прутка превратила в свиней. Тогда Одиссей сам отправился к вол­шебнице, чтобы освободить своих друзей. Его отвага понравилась богу Гермесу, по­кровителю путников, и он дал Одиссею волшеб­ную траву, способную разрушить злые ча­ры Кирки, а также научил его, как себя вести с волшебницей. Следуя наставлениям Гермеса, Одисей вынудил Кирку вернуть челове­ческий облик его друзьям, но ему пришлось пообещать остаться у нее на год, чтобы скрасить ее одиночество. Одиссей жил у нее не­плохо, ни в чем не зная отказа, однако через год он попросил отпустить его вместе со спутниками.

Кирка сдержала свое обещание; кроме прощальных даров она дала Одиссею совет от­правиться на порог загробного мира и вы­звать дух фиванского прорицателя Тиресия, который скажет ему, что его ждет и что он должен будет предпринять. Это было пугающее задание, но Одиссей, не колеблясь, от­правился на далекий север, в землю ким­мерийцев, где находился вход в загробный мир. Под высокой скалой, где Кокиг и Пи- рифлегетон впадают в Ахеронт, Одиссей принес жертвы теням умерших и призвал Тиресия. От него Одиссей узнал, что его мать умерла, но Пенелопа, Телемах и Лаэрт все еще ждут его; что он вернется на родину вместе со всеми своими спутниками — но только при условии, что никто из них не оскорбит бога солнца Гелиоса. С облегченным вздохом Одиссей покинул мрачное царство Аида и вернулся на остров Кирки. И снова его охватил ужас, когда он узнал от волшебницы, что ждет его на дальнейшем пути.

Вначале ему предстояло проплыть мимо острова сирен, которые неодолимо влекут к себе людей своими чарующими голосами; но стоит человеку сойти на их берег, как они набрасываются на него и высасывают из него кровь. Поэтому  залепил своим спутникам уши воском, чтобы они не слы­шали пения сирен. Себя же он дал привя­зать к мачте и велел еще гуже затянуть веревки, если он станет просить отвязать его. Благополучно проплыв мимо острова сирен, усеянного костями погубленных мо­ряков, мореходы увидели валы чудовищ­ного прибоя и услышали грозный грохот. Перед ними был узкий пролив, одну сторо­ну которого сторожила шестиголовая Скилла, на другой бурлил страшный водо­ворот Харибды. Одиссей не стал говорить своим спутникам, что их ждет, так как все они знали поговорку: ’’Кто хочет избежать Ха­рибды, не уйдет от Скиллы”. Поэтому он просто велел им грести прямо изо всех сил, не оглядываясь ни направо, ни налево. Мо­ряки подчинились, и все же шестеро из них погибли. Пока они старались избежать гу­бительного водоворота Харибды, на них неожиданно напала Скилла, и каждая из шести ее голов нашла себе жертву на корме проходящего корабля.

Тщетно надеялся Одиссей, что теперь-то он избежал всех бед на свете. На горизонте показался зеленый остров Тринакия (Тринакрия), принадлежавший Гелиосу. Кирка настоятельно советовала Одиссею обойти его сто­роной, но утомленные долгим плаванием итакийцы вынудили Одиссея пристать к острову. Как только они сошли на берег, их увидел Посейдон и вызвал бурю, гак что они не могли продолжить плавание. Одиссей заклинал спутников не трогать стада, принадлежа­щие Гелиосу. Но однажды, когда он заснул, изголодавшиеся люди нарушили обещание, данное своему предводителю, и зарезали нескольких быков, а потом с ужасом на­блюдали, как бычьи шкуры ползли по зем­ле, как мычали куски мяса на вертелах. Узнав об этом, Гелиос разгневался, но пре­рвать свою службу и сойти с небосвода он не мог, и потому обратился с жалобой к Зевсу. Царь богов пообещал покарать виновных и сдержал свое слово: как только корабль Одиссея вышел в море, Зевс наслал на море бурю и поразил корабль молнией. Все погибли в волнах, кроме Одиссея, который ничем не оскорбил Гелиоса.

С величайшим напряжением сил и воли Одиссей сумел проплыть между Скиллой и Харибдой, держась за обломок мачты. После девятидневного плавания волны выбросили его на берег острова Огигия, где жила ним­фа Калипсо. Прекрасная нимфа целых семь лет не отпускала его от себя. И хотя она окружила Одиссея великолепием, которому мог­ли позавидовать боги, в душе Одиссей был несча­стен. Он мечтал лишь об одном: вернуться к своим, на родину.

Тем временем на Итаке дела обстояли неважно. Его жену Пенелопу осаждали при­шельцы из ближних и дальних краев, жела­вшие осчастливить ее браком, так как были уверены, что она давно уже стала вдовой. Все они получили отказ, но ни один не хотел убираться восвояси, так что со време­нем этих претендентов на руку Пенелопы и на трон Одиссея накопилось изрядное число сто восемь человек. При всем многооб­разии характеров женихи пришли к едино­душному решению: пока Пенелопа не оста ­новит свой выбор на одном из них, они будут весело проводить время в доме Одиссея, пируя за его счет. Наконец они вынудили Пенелопу дать согласие на новый брак, но она попросила дать ей отсрочку, чтобы со­ткать погребальный саван для Лаэрта, отца Одиссея днем она ткала, а ночью распускала готовую ткань. Три года она обманывала женихов таким образом, надеясь дождать­ся возвращения мужа. Но затем одна из служанок выдала ее, и ей пришлось доткать саван.

Телемах был еще не в силах защитить свою мать от настырных женихов. Поэто­му он созвал народное собрание, надеясь, что оно вынудит женихов разойтись, но те просто-напросто разогнали собрание. Кое-кто из них в своей надменности даже заявил, что в случае возвращения Одиссея они убьют его. Телемах решил отправиться на поиски отца. Наконец, он узнал от спар­танского царя Менелая, что Одиссей жив, но находится на острове нимфы Калипсо, ко­торая не отпускает его. Телемах тут же поспешил к матери, чтобы сообщить ей эту весть. Однако богиня Афина посоветовала ему не возвращаться домой прямым путем, так как женихи подстерегают его, чтобы убить Телемах сошел с корабля у первого итакийского мыса и направился к свинопа­су Эвмею, верному слуге в их доме, чтобы укрыться у него. В хижине Эвмея он встре­тил незнакомого старика — и, как оказа­лось, это был не кто иной, как сам Одиссей.

Дело в том, что по истечении семи лет боги сжалились над Одиссеем и заставили нимфу Калипсо отпустить его. Одиссей смастерил про­чный плот и пустился на нем в плавание по морю, где его опять высмотрел Посейдон и наслал на него очередную бурю, разнесшую плот в щепки. Не сломленный этим новым ударом судьбы, Одиссей плыл два дня к отдаленному берегу, нашел устье спокой­ной реки, выбрался на сушу и, обессилен­ный, заснул, угнездившись в груде опа­вшей листвы. Проснувшись, он увидел пре­красную девушку, которая пришла на реку стирать белье со своими подругами и слу­жанками. Это была Навсикая, дочь Алкиноя, царя блаженной страны феаков. Навсикая привела Одиссея в дом своего отца, который оказал ему радушный прием, устроил в его честь великолепный пир и спортивные игры. Более того, Алкиной щедро одарил Одиссея и велел снарядить ко­рабль, доставивший его на берег Итаки в двух шагах от хижины Эвмея. Чтобы женихи преждевременно не опознали и не убили Одиссея, Афина превратила его в старого нищего. В этом облике Одиссей и встретился с Телемахом

В самое время вернулся Одиссей  на Итаку. Пенелопа уже исчерпала все возможности отсрочки своего решения. Под давлением женихов она объявила о состязании в стрельбе из лука, победитель которого имел право на ее руку. Для этого нужно было выстрелить из тяжелого лука Одиссея таким об­разом, чтобы стрела пролетела сквозь про­ушины двенадцати топоров вонзенных в землю в один ряд

В канун состязания Телемах привел Одиссея в царский дворец. Кроме старого пса Ар­госа, который уже не в состоянии был под­няться на ноги, никто не узнал Одиссея в его рубище. Под предлогом просьбы о подая­нии он обошел и рассмотрел поближе всех женихов, издевавшихся над ним. Но за него заступилась Пенелопа, в своем благородст­ве не позволявшая оскорблять даже нище­го; она велела служанке Эвриклее омыть ему ноги и приготовить постель, как и лю­бому другому гостю. При этом Эвриклея, старая няня Одиссея, по шраму на его ноге до­гадалась, кто пришел в дом, но Одиссей велел ей молчать. Не узнанный женихами и со­бственной женой, Одиссей  провел первую ночь в своем дворце после двадцатилетнего от­сутствия — и хорошо использовал ее для подготовки к следующему дню.

На другой день женихи с восхищением разглядывали тяжелый лук Одиссея, принесенный Пенелопой, однако, несмотря на все ухищрения, никому из них не удалось даже согнуть лук, чтобы натянуть тетиву. Тогда Одиссей попросил разрешения взять лук в руки, и Телемах позволил ему, невзирая на издев­ки и протесты женихов. Одиссей без труда натя­нул тетиву, сел на порог, и стрела, выпу­щенная им, пролетела сквозь проушины всех двенадцати топоров.

Но на этом сюрпризы для женихов не закончились. Одиссей встал, сбросил с себя ни­щенское рубище и предстал перед ними в подлинном своем облике, тут же возвра­щенном ему Афиной. Достав из колчана вторую стрелу, он пронзил горло Антиною, самому дерзкому и тщеславному из жени­хов. Женихи бросились к стенам пиршест­венного зала, где вчера еще было развеша­но оружие, но его уже убрали ночью по приказу Одиссея в распоряжении женихов оста­вались лишь их короткие мечи и предметы мебели, но женихи не сдались. Разгорелся яростный бой, и когда Меланфий, веролом­ный раб Одиссея, принес женихам несколько щи­тов и копий, у них было появилась надежда на спасение. Однако Одиссей, Телемах и двое их верных слуг, вдохновляемые Афиной, не дали им вырваться из зала и всех перебили. Большинство их погибло от стрел Одиссея. По­щадил он только глашатая Медонта и пев­ца Фемия, за которых заступился Телемах, так как они служили женихам по принужде­нию.

Наученная горьким опытом, что дове­рять мужчинам опасно, Пенелопа никак не хотел, поверить, что пришелец избавивший ее от настырных поклонников, подлинно ее муж Одиссей. О проверке, которой она его подвергла, рассказывается в статье ’’Пенелопа”.

Итак, после двадцатилетних злоключе­ний Одиссей. снова занял свое законное место в доме и на троне Итаки. Правда, родствен­ники убитых женихов безуспешно пытались отомстить ему, но сам Зевс пожелал, чтобы все обиды и счеты были преданы забвению, пообещав, что мир и покой принесут стране благоденствие.

Мы не знаем, сбылось ли обещание Зев­са, так как Гомер ничего не говорит о даль­нейшей судьбе Одиссея. Поэтому нам не известно также, выполнил ли Одиссей. наказ Тиресия, ус­лышанный им некогда в стране киммерий­цев, на пороге загробного царства. Там тень Тиресия предрекла ему, что после воз­вращения на родину и умерщвления жени­хов он должен будет снова отправиться странствовать с корабельным веслом на плече, ’’покуда людей не увидишь,/ Моря не знающих, пищи своей никогда не соля­щих…/ Если дорогой ты путника встре­тишь, и путник тот спросит:/ Что за лопату несешь на блестящем плече, иноземец?/ В землю весло водрузи — ты окончил свое роковое,/ Долгое странствие”. В этом слу­чае Тиресий обещал ему долгую и счаст­ливую жизнь.

Однако некоторые (более поздние) авто­ры сообщают, что много лет спустя Одиссей. погиб от руки своего сына Телегона (см.), рожденного Киркой после его отъезда с острова Эя.

Наш рассказ об Одиссее. — один из самых длинных на этом сайте и в то же время один из. самых сжатых, если учесть, что в ’’Одиссее” 12110 стихов, а в ’’Илиаде” Гомер упоминает его имя 118 раз. Кроме того, Одиссей — один из наиболее выпукло и де­тально нарисованных образов в поэзии Гомера, в греческих трагедиях и в произведе­ниях римских поэтов (где он выступает под именем Улисса). Не счесть авторов, кото­рые по-своему трактовали образ Одиссея и его судьбу — в драматических произведениях, романах, стихах, фильмах, музыкальных композициях и в изобразительном искус­стве.

На античных вазах, дошедших до нас, сюжеты из ’’Одиссеи” встречаются более тысячи раз, из них около двухсот — с изоб­ражением самого Одиссея. (древнейшее из них на геометрическом рисунке ок. 8 в. до н. э.). Одиссей изображен также на этрусских и римских фресках, на греческих и римских рельефах, особенно на саркофагах.

В европейском искусстве Одиссей также один из популярных персонажей во все времена. Достаточно назвать хотя бы оперы: ’’Воз­вращение Улисса на родину” Монтеверди (1640), ”Улисс на острове Кирки” Дзампони (ок. 1650), ’’О.” Гуно (1852), ’’Возвраще­ние Одиссея.” (1896) и ’’Смерть Одиссея.” (1903) Бунгерта, ’’Одиссей у Кирки” Трантова (1938), ’’Одиссей.” Ройтнера (1942). Из чешских композиторов симфоническую поэму ”0.” написал Рос- кошни (1884), оперу ’’Возвращение Одиссея.” Берг (1962). Говоря о произведениях мировой литературы, нельзя не упомянуть фило­софский эпос ’’Одиссея” Казандзакиса (1938), состоящий из 33 333 стихов и роман Джойса ’’Улисс” (1922), хотя это и сим­волическое название. Хорошо известен фильм Кубрика по роману А. Кларка ”2001 год: Космическая одиссея” (1969), но почти забыта изящная новелла Обюртена ’’Воз­вращение Одиссея”.

Чтобы как-то компенсировать явную не­полноту перечня произведений, посвящен­ных Одиссею, попытаемся дать ответ на два воп­роса, связанных с этим героем. Первый ка­сается маршрута его путешествия — по­пытки реконструировать его и сегодня столь же популярны и столь же тщетны, как и в античные времена. Проблема за­ключается в том, что Гомер частично опи­сывает места, хорошо знакомые ему, части­чно же — места, о которых он знал понас­лышке. Однако на основании его сообще­ний о длительности и направлении пути Одиссея. никак нельзя вычислить, где же они нахо­дятся. Можно лишь не сомневаться, что Итака Одиссея отождественна нынешней Итаке острову у северо-западного побережья Греции. Археологические исследования подтверждают, что некогда, еще до времен троянской войны, здесь существовало ахейское поселение. Второй вопрос: ’’Со­здана ли ’’Одиссея” автором ’’Илиады”?” является составной частью чрезвычайно сложного ’’гомеровского вопроса”, кото­рый наука все еще не решила со всей опре­деленностью. Решающее большинство ис­следователей сегодня придерживается того же мнения, что и ученые в древности: оба эпоса — творение одного и того же поэта, который переплавил ’’сырую руду” гречес­ких народных преданий и песен в ’’чистое золото” ’’Илиады” и ’’Одиссеи” Очевидно, оба эти эпоса отражают одну и ту же ста­дию развития греческого общества и возникли, в сущности, в одну и ту же эпоху. Преобладает мнение, что эта эпоха пример­но соответствует 9 в. до н э., но одни исследователи датируют ее 12—11 вв. до н. э.,  и другие — 7—6 вв. до н. э. Однако и ’’Илиада”, и ’’Одиссея” содержат элемен­ты, относящиеся к микенской эпохе (16—13 вв. до н. э.), окончательная же редакция произошла во второй половине 6 в до н. э. в Афинах.

Самое печальное в этом вопросе то, что о создателе ’’Илиады” и ’’Одиссеи”, вели­чайшем поэте всех времен и народов, мы ничего не знаем. Не знаем, где он родился и где умер, не знаем ничего достоверного о его жизни, знаем только его имя — Го­мер.